Непростые отношения с театром

Отношения М. А. Булгакова с театром МХАТ, который был для него дорогим, складывались непросто. Они полны драматических событий и конфликтов, не всегда от театра зависела судьба постановок пьес Михаила Булгакова. Драматург высоко ценил режиссерский талант К.С. Станиславского и его заступничество за пьесу «Дни Турбиных». Этот спектакль прошел на сцене почти тысячу раз, неоднократно смотрел его и Сталин. Но не по вине театра не увидел сцены «Бег», после шести представлений был изъят из репертуара «Мольер», не увидел драматург и спектакля о Пушкине «Последние дни». Известно горькое высказывание Булгакова, что за десять лет взаимоотношений с МХАТом из него было выпито немало крови. Талант Булгакова-драматурга, его знание сцены, выразительный язык нужны были театру в 20-е годы. Уже первое прочтение пьесы «Дни Турбинных» артистам Художественного театра вызвало споры и подозрительное отношение таких органов, как ЦК, ОГПУ. Героями пьесы были «враги», показанные прекрасными людьми, а их внутренний мир семьи вызывал в зрителях не только сочувствие, но и ностальгию по ушедшему времени. Угроза закрытия спектакля сопровождала его долгие годы, а зрители всегда заполняли зал, что ярко демонстрировали кассовые сборы. Это был глоток свежего воздуха среди второсортной драматургии репертуара театра в 20-е годы. Примечательно, что Булгаков насчитал за десять лет массу отрицательных рецензий на свои произведения (около 300) и только три были положительные. Нелегко было выдержать борьбу с ополчившейся критикой.

В 1926 году театр имени Евгения Вахтангова поставил спектакль «Зойкина квартира», сама пьеса тоже много раз запрещалась, несмотря на успех у зрителя, а в1929 году были запрещены все постановки пьес Булгакова. Сюжетом для «Зойкиной квартиры» послужила Булгакову заметка из судебной хроники, в которой говорилось о женщине-нэпманше, копившей деньги для бегства за границу. Для этого она организовала публичный дом под видом мастерской для пошива одежды. Спектакль-фарс пестрел яркими «масками» НЭПа и нравился зрителю, хотя пьесу значительно изменили: вместо четырех актов стало три, и переделан был финал. Кокаин, мертвое тело, китайцы – вся эта фарсовая атмосфера спектакля нравилась зрителям, но судьба пьесы оказалась схожей с другими запрещенными произведениями писателя. Лишь в 1932 году вновь вернулись на сцену МХАТ «Дни Турбиных».