Дом Грибоедова

Опубликован: Накануне, Берлин - М., 1924, 27 мая; 12 июня (это последний фельетон Булгакова в "Накануне"). Вошел в сборник: Булгаков М. Трактат о жилище. М.-Л.: Земля и фабрика, 1926, (Библиотека сатиры и юмора) (в сборнике М. 20-х г. напечатана под названием "Трактат о жилище" и с сокращениями).

В фельетоне, в частности, описана квартира на Патриарших прудах (М. Бронная, 32, кв. 24), где жил знакомый писателя Иван Павлович Крешков, а также находившаяся неподалеку (М. Козихинский пер., 12, кв.12) квартира упоминаемой в фельетоне Зины - булгаковской знакомой Зинаиды Васильевны Коморской. Именно в этом районе Москвы позднее развернется действие московских сцен романа "Мастер и Маргарита".

Главная тема М. 20-х г. - жилищный кризис. Его Булгакову довелось испытать на себе, когда вначале пришлось долго добиваться вселения в одну из комнат квартиры №50 в доме №10 по Б. Садовой (Нехорошая квартира), а потом жить в ней с малоприятными соседями. И в дальнейшем, даже после въезда в трехкомнатную кооперативную квартиру в писательском доме (Нащокинский пер, 3-5, кв. 44) в 1934 г., Булгаков не был удовлетворен своими жилищными условиями, и обещание МХАТа предоставить новую квартиру было важным стимулом для начала его работы над пьесой "Батум" в 1938 г.

В М. 20-х г. обнаруживаются важные параллели с более значительными булгаковскими произведениями. Так, образ соседа пьяницы и дебошира Василия Ивановича: "Клянусь всем, что у меня есть святого, каждый раз, как я сажусь писать о Москве, проклятый образ Василия Ивановича стоит передо мною в углу. Кошмар в пиджаке и полосатых подштанниках заслонил мне солнце! Я упираюсь лбом в каменную стену, и Василий Иванович надо мной как крышка гроба", узнается в "Белой гвардии", когда Алексею Турбину во сне является "маленького роста кошмар в брюках в крупную клетку".

Позднее в "Мастере и Маргарите" в образе черта Коровьева-Фагота соединились детали обоих кошмаров - из "Белой гвардии" и М. 20-х г. Коровьев оказывается в Нехорошей квартире, прообразом которой была квартира на Б. Садовой (там жили Булгаков и Василий Иванович), но одет в клетчатое, что роднит его с восходящему к "Бесам" (1871-1872) Федора Достоевского (1821-1881) кошмаром Алексея Турбина.

В М. 20-х г. содержится и генезис "ершалаимских сцен" "Мастера и Маргариты": "В лето от рождества Христова... (в соседней комнате слышен комсомольский голос: "Не было его!!"). Ну, было или не было...". История Иешуа и Пилата, рассказанная Воландом Михаилу Александровичу Берлиозу и Ивану Бездомному, опровергает поддерживаемую Советской властью в 20-е и 30-е годы "мифологическую" теорию происхождения Христианства, отрицавшую историческое существование Иисуса Христа.

В булгаковском дневнике "Под пятой" атеистическая кампания 20-х годов, в которой большую роль играли комсомольцы, была резко осуждена. Например, в записи 5 января 1925 г. автор М. 20-х г. возмущался: "Когда я бегло проглядел у себя дома вечером номера "Безбожника", был потрясен. Соль не в кощунстве, хотя оно, конечно, безмерно, если говорить о внешней стороне. Соль в идее: ее можно доказать документально - Иисуса Христа изображают в виде негодяя и мошенника, именно его. Этому преступлению нет цены".

Естественно, в подцензурном фельетоне Булгаков не мог столь резко осудить государственный атеизм, поэтому в М. 20-х г. вопрос об историчности Христа как бы остается открытым: "было или не было". Однако из контекста ясно, что автор в реальном существовании Иисуса не сомневается.